из дневников

Когда неделю не ступаешь на землю, а под тобой только черная гладь, снег и бесконечная водная бездна, что звучит как огонь, когда ветер в секунду разносит всё на сотни метров и нужно падать на колени, чтоб не унесло, когда с тобой люди, которые могут говорить тишиной и обнимать сердцем, тогда внутри восходит земля…
Спасибо, Татьяна Альтапова за фото и всей лабиринтосемье LabirintLab за это всё.
P. S. Miyadzakiya

Куда летишь ты, моя душа?
За какие горы, за какие моря?
В какие сказочные миры
О которых знаешь только ты?
Что сделать мне, чтоб ты осталась?
Каких драконов победить?
Шаман в свой бубен стучать отчаясь
Не знает чем тебя приворожить.
Как не убить внутреннего ребёнка?
Как подружиться с внутренним стариком?
Как крикнуть так, чтоб не лопнула перепонка?
Как выпить так, чтоб не валяться под столом?

Старик с ребёнком встретится однажды
Под лунным небом в падающей звезде
И крепкий лёд растопит соль в слезе
И пусть случится это с каждым
Солдатом в личной своей войне

Путь никогда не прекращается. При всем кажущемся разнообразии сценариев событий реальным оказывается только один — который ты проживаешь, все остальные остаются только в воображении в папке «что было бы если…». Нету этих «если», как нет и поворотов не туда, ошибок и промахов, они тоже находятся рядом с той самой папкой и постоянно стимулируют мозг к её дополнению новыми материалами. Действительно очень сложно принять, что ты с филигранной точностью выполнил каждый жизненный поворот и наступил на грабли в то самое время и место, когда это необходимо было сделать. У японцев есть такое искусство, как кинцуги, когда разбитую чашку собирают обратно с помощью лака, смешанного с золотом и кажется они что-то знают об этой жизни

Бывает что ты умираешь, падаешь в реку, впадаешь в море и тебя выносит на песчаный берег, ты лежишь, ты мёртв, Солнце прожигает на тебе свой узор, мох дополняет эту фактуру, но тебе хочется чего-то большего чем быть просто сухим пнём на берегу. Тем временем группа сумасшедших вылетела из разных уголков света, чтобы сделать лабиринт на самой северной точке Байкала, у них бурное обсуждение — какой это год, какой должен быть лабиринт, что нужно для строительства и как это достать, ведутся активные поиски существ, которые могли бы стать частью лабиринта и они находят тебя и тебе подобных и несут как божество в центры лабиринта. Потому что можно умирать, потому что можно ошибаться, потому что можно рассыхаться и гнить, можно трещать по швам, но за этим так же можно оживать, возрождаться, напитываться силами и залечивать свои трещины, можно, если хочется — можно, если нужно — можно, всегда — можно, потому что возможно всё.

Такого белого Байкала я ещё не видела: льда не было. Был снег. И он был везде — он укрывал землю и лёд, он спускался с гор клубами снежных зарядов, он лежал, бежал позёмкой, падал крупными хлопьями и всё выравнивал, приводил к одному.
Мы были в центре Чивыркуйского залива и всё это время у меня внутри звучало «In the middle of nowhere».
Лабиринт тёмным пятном чистого льда повис посреди белого безмолвия. И в этот раз ощущение, что мы не строим его, а просто открываем то, что было всегда, и чему пришло время проявиться, было особенно ярким.
Интересно, что по факту — это тяжёлый труд дворника: собирать лопатами снег в большие сани, увозить его за границу лабиринта, сваливать в одну большую гору, старательно очищать скребками лёд от налипшего снега, полировать его щетками… а по ощущениям — это глубочайшая история бережности и любви.
Любви к тому невыразимо прекрасному, что открыто и доступно всем, но в суете обыденности не замечается.
Это было про быть с собой здесь и сейчас. И это тоже про любовь.
Это было про красоту — и опять про любовь.
Мы открывали в себе разные грани любви. Мы искали точки соприкосновения в боли, и находили их в любви и принятии.
Это было про нахождение новой целостности без избавления от старого. И это тоже про любовь.
В этом лабиринте было очень много чувств и катастрофически мало слов. И тем ценнее были случившиеся встречи внутри лабиринта — каждая из них величайшая драгоценность, редкий дар, когда двое встретившихся открываются друг другу, обнажая самое уязвимое — и это тоже про безграничное доверие и любовь.
Этот лабиринт родился от упавшей капли, от которой разошлись круги. И никто не знает, насколько далеко они разойдутся…

Хочу рассказать про ледяные шары, фото которых висит у меня на обложке.
В марте этого года мы строили ледяной лабиринт на Байкале. Это большой проект, подробно про него можно почитать на #LabirintLab. Каждый год лабиринт появляется в разном месте и форма его тоже каждый раз другая. В этот раз пришла идея ледяных шаров. Все шары сделаны вручную из огромных ледяных торосов. От тороса пешней отрубается кусок и с помощью ножа ему придаётся форма шара. Это если сухим языком.
А на самом деле это квинтэссенция поэзии и творчества. Когда в руки попадает кусок льда, он ещё не знает, что внутри него живёт шар. Моя задача увидеть этот шар внутри и показать его льду. И тут начинается магия: ни разу лёд не откололся так, чтобы испортить форму. И ощущение, что он сам помогает убирать всё лишнее, открывая то, что было скрыто внутри. Лёд становится мягким и пластичным. Когда я собиралась начать очередной шар, подошёл один из строителей лабиринта и стал снимать на камеру весь процесс. Сначала я запаниковала: а вдруг именно сейчас я испорчу, всё пойдёт не так… Подышала, успокоилась и поняла: как же круто, что у процесса творения есть не только творец, но и наблюдатель. Потому что и я сама, и наблюдатель — только инструменты, через которые и совершается это небывалое чудо сотворения. И процесс этот невыразимо глубок и прекрасен. И наблюдать, как только что сделанный тобой шар катится по идеально ровному байкальскому льду, настолько восхитительно, что это можно только показать. Слов для этого ещё не придумали. А потом байкальское солнце и ветер проводят окончательную полировку — и это тоже неимоверно круто, что Байкал участвует в этом процессе. А уж быть в соавторах у Байкала — небывалая честь!

Два с половиной года назад я впервые попала на Байкал. И даже не влюбилась — полюбила всей собой. Я часто говорю, что у меня в кровь попала байкальская вода, и это то, как я чувствую.
Про Байкал много пишут и говорят. И всё правда. Он прекрасный, бескрайний, великий, он живой.
И у каждого он свой.
Я пока знаю только февральский и мартовский. И в этом Байкале меня завораживает лёд.
Я очень ярко помню свою первую встречу со льдом: мы ехали с Ольхона в Усть-Баргузин по ледовой дороге и выехали на лёд в Узурах. Нам специально сделали остановку для знакомства. Мы вышли на лёд, а оказалось, что в новый мир. Первое сильное впечатление — он правда голубой!!! Нереально, головокружительно голубой, завораживающий своей прозрачностью и глубиной. Я влюбилась в лёд. По нему можно гулять часами, вглядываясь в переплетения трещин, пузыри, узоры на поверхности и в толще льда. Но самое сильное, что просто приковывает к одному месту и оставляет надолго — абсолютно чистый, гладкий, без трещин и узоров черный лёд. Чёрный, потому что в нём — все полтора с лишним километра только воды, и около 6 километров донных отложений, потому что в нём — около 30 миллионов лет. Сколько жизней нужно, чтобы наглядеться? Я не знаю.
И я даже предположить не могла, насколько сказочно выглядит история суровых ноябрьских штормов, написанная ледяными брызгами на берегах.

Лабиринт этого года есть. И я не могу сказать, что мы его сделали. Мы пришли к нему на встречу и он тоже пришёл. И это чудо.
Неделя случившихся чудес и встреч.
Таких, про которые только тихо, вполголоса. Чтобы не расплескать. Чтобы вместить в себя всю ту тишину и ширь пространства, что с такой любовью нас приняло и щедро одарило всем, чем оно наполнено.
Честно скажу, настолько другой я ещё не возвращалась. И благодарность моя безмерна — к людям, к месту, ко всему случившемуся и не случившемуся.
Лабиринт звенит ясным камертоном и этого достаточно для того, чтобы жить.

Разных душ сияния
Лабиринт воедино связал,
Послал всем разные испытания,
Кому-то что-то дал, у кого-то что-то забрал.
Кто-то осознал свой путь,
Кто-то понял что верной дорогой идёт,
Кому-то стало суждено свернуть,
А кто не понял, скоро обязательно поймёт.
Но здесь наши пути пересеклись, это факт.
Мы стали одним живым организмом.
Наши сердца танцевали в такт
И пели души с особенным смыслом.
Впечатления звонким протяжным эхом в памяти,
Уверен, будут долго ещё звучать.
И каждый продолжит по своему лабиринту идти,
Чтобы самого себя, из себя же зачать.
Вы все стали частью меня
Каждый, вместе с лабиринтом, сделал меня новым.
Пусть и в каждом из вас останется немного моего огня,
И будет ваш дальнейший путь оооочень кайфовым!
Всем вам только счастливой жизни желаю,
Полной любви, радости и осознания.
О новой встрече с вами уже мечтаю,
Благодарю Вас, за столь чудесные воспоминания.

Сейчас мы оказываемся в пространстве огромной неопределенности и потери смыслов. И во всем этом я возвращаюсь в 2012 год и благодарю себя и создателей этого проекта за то, что договорились строить каждый год дорогу в форме лабиринта на ледяной глади Байкала, договорились на 12 лет, менялись составы, контексты, намерения, инструменты, места. Но этот договор о встрече на льду в марте стал реальной землей и в некоторые года единственной точкой устойчивости и опоры в моем мире. Идет 11й год и мы едем в практически необитаемое место в сердце заповедника мести снег со льда, интегрировать художественное человеческое древней формы в природный ландшафт.
Как сказала одна подруга в прошлом году: Для чего этот проект? — Не для чего. Для красоты!
Это правда так, но оказывается еще много для чего).
Пусть в этом мире остается у каждого своя точка опоры и ясности, и место для красоты.